30 октября
Линии дорожки как карта, указывающая мне направление. Я следую их намеченному пути, мои руки и ноги двигаются в едином ритме. Тело без усилий повторяет движения, позволяя мозгу вновь и вновь проигрывать произошедшее.
Я вижу девушку на вечеринке. Она пьяна. Она никогда не пьет. Никогда. Но другого выбора у нее не было. История повторяется. Как будто сценарий был написан заранее, и она просто позволила проиграть его до конца. В свои восемнадцать она обещала себе, что подобное никогда не произойдет. Но это случилось. Она потеряла самоконтроль в считанные секунды.
Та девушка была кем-то другим. Я никогда не буду ею. И никогда не буду такой, как ее мать. Я отказываюсь.
Делая длинные быстрые шаги, я снова обретаю контроль над своим телом. Двигаю руками, потому что бегу недостаточно быстро. Я все еще чувствую разочарование. Злость и боль. И я просто хочу, чтобы это исчезло.
Ночная прохлада липнет к коже, остужая ее и распространяя ледяную дрожь по всему телу. Руки и ноги болят, а легкие обжигает холодный воздух. Но я продолжаю бежать. Потому что мне нравится чувствовать эту боль. Я понимаю ее. Она отвлекает меня от другой боли – той, которую мне не понять.
На лицо падает капля дождя. Потом вторая, третья. Вскоре дождь, опаляя кожу, начинает лить как из ведра.
– Джейд, какого черта ты здесь делаешь? Я тебя обыскался! Джейд!
Это Гаррет, парень, который вынудил девушку пережить ту сцену на вечеринке. Сцену, которая никогда не должна была произойти.
Я смотрю перед собой, словно его здесь нет.
– Джейд, остановись! Подожди!
Я совершаю очередной круг, в то время как он продолжает выкрикивать мое имя. Когда я снова приближаюсь к нему, он преграждает мне путь, и я меняю направление, чтобы обогнуть его.
Резкий рывок за край кофты заставляет меня притормозить. Я тяжело дышу, когда Гаррет разворачивает меня и прижимает к себе так крепко, что, вопреки попыткам вырваться, я не могу шелохнуться.
– Прекрати, – тихо просит он, притягивая мою голову к своей груди. – Просто перестань убегать.
Я бросаю попытки бороться с ним и позволяю телу обмякнуть в его объятиях.
Минуту назад я не хотела видеть его, но теперь мне не хочется, чтобы он отпускал меня.
– Скажи, что случилось, – произносит он. – Если я что-то натворил, то прости меня. Я все исправлю.
Ледяной дождь продолжает лить ровным потоком. Мои штаны и кофта стали тяжелыми от воды, и я вздрагиваю, когда нас обдает порыв ветра.
Он гладит меня по руке.
– Что ты тут делаешь? Холодно, а ты промокла до нитки. Давай вернемся.
Мои ноги отказываются слушаться. Все тело ноет, а эмоции, как я и хотела, оцепенели.
– Джейд, поговори со мной.
Я поднимаю глаза. Он наблюдает за мной в ожидании хоть какого-то ответа. Открывает рот, и тогда я встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его губам. Мне нельзя целовать его, и я искренне не понимаю, зачем это делаю. Как не понимаю вообще ничего из происходящего в этот момент.
Гаррет осторожно отстраняется.
– Объясни, что происходит. Почему ты здесь? Почему ты была на вечеринке? И почему ты пьяная? – Его голос полон беспокойства и заботы. После того, что мне пришлось увидеть на вечеринке, я не понимаю, с какой стати он беспокоится. Но видно, что Гаррет волнуется. Я чувствую это, вижу у него на лице, и это меня бесит. Не хочу, чтобы он за меня волновался. Не сейчас. Не после того, что он натворил.
Я вырываюсь, но он держит меня слишком крепко. Я отказываюсь на него смотреть. Потому что перед глазами сразу всплывет та сцена, когда он выходит из комнаты. С ней. А потом я увижу бутылку водки, и это напомнит мне о матери и о ее письме.
Это слишком. Слишком много эмоций. Я снова хочу вернуться в оцепенение.
Дождь продолжает лить, и я снова дрожу.
– Мы идем внутрь. – Тон Гаррета не допускает возражений. Он наконец-то отпускает меня, но берет за руку и заставляет следовать за собой. – Джейд, пошли. Я не уйду без тебя.
Мой мозг лихорадочно работает, пытаясь придать смысл происходящему, которое вообще не имеет смысла.
Поняв, что двигаться я не собираюсь, он берет меня на руки и уносит вверх по дороге в наше общежитие.
4 сентября
Двумя месяцами ранее
Я в машине Райана. Сижу на голубом виниловом сидении с пачкой картофельных чипсов в руке и полулитровой бутылкой содовой, втиснутой между ног. Мои голые ступни покоятся на приборной панели. Стоит мне потянуться к пачке, как Райан ее выхватывает.
– Хватит, Джейд. – Он кидает чипсы на заднее сиденье. – Это уже пятая пачка за два дня.
– Ну и что. Я люблю чипсы. – Слизнув с пальцев соль, я отстегиваю ремень безопасности и тянусь обратно за чипсами.
– Эй, пристегнись. Только попробуй взять эту пачку. Клянусь, она станет последней. Тебе стоит начать питаться нормально.
Закатив глаза, я усаживаюсь на место.
– Райан, ты не мой врач. Ты еще даже не поступил в медицинскую школу, поэтому хватит читать мне лекции о здоровье.
Придерживая руль, он вытирает со лба пот.
– Необязательно быть врачом, чтобы знать, что диета из содовой с чипсами на пользу тебе не пойдет.
– Картошка – это, между прочим, овощ. – Я громко хрумкаю чипсами, но Райан никак не реагирует.
– Черт, ну и жара. – Он полностью опускает стекло, отчего в машину проникает еще больше раскаленного воздуха. С громыхающим позади прицепом мы спускаемся по склону, затем минуем ещё два.
– Закрой окно. Я не слышу радио из-за этого шума.